– Да уж. – Дейзи гордо подняла подбородок.
– Я постараюсь, – твердо ответил Тодд.
– Смотрите, иначе будете отвечать передо мной. – Грей лукаво пригрозил ему пальцем, а затем добавил: – Ну что ж, праздник есть праздник. Я сейчас распоряжусь, чтобы Стирлинг принес шампанского, нужно позвать Миллисент и – прошу всех в мой кабинет.
Все четверо вошли в дом.
* * *
До обеда оставалось еще много времени, и, одевшись, Лалла решила спуститься вниз. Ноги сами подвели ее к двери музыкальной комнаты. Она вошла, и приподнятое настроение почему-то исчезло. Через задернутые шторы комната чуть освещалась слабым солнечным светом, и лишь один луч падал на ту стену, где размещался портрет Джейн Четвин. Лалле стало не по себе. Джейн как живая смотрела на нее немигающим взглядом. Сердце Лаллы учащенно забилось, и она приложила руки к груди. Чтобы скорее освободиться от неприятного ощущения, она продвинулась к противоположной стене, но почему-то собственные шаги, эхом раздававшиеся в пустой комнате, снова испугали ее.
Лалла напряженно всматривалась в лицо женщины, о которой столько думала в последние дни. Действительно, Джейн Четвин была серой мышкой, но у мышки, видимо, были острые клычки.
Кем была она на самом деле? Беззащитной жертвой властного родительского решения? Или брезгливой холодной особой, так и не сумевшей познать любовь? Или несостоявшейся любовницей Эллиота Роллинза? Возможно, и то, и другое, и третье.
Лалла осмотрелась. В призрачном полумраке комнаты темные силуэты фортепиано и арфы показались величественными исполинами. Вдруг ей почудилось, будто что-то быстро промелькнуло в углу комнаты. Она повернулась, но не увидела ничего, кроме одинокого стула.
В коридоре отчетливо послышались твердые мужские шаги, и в дверях возник Грей.
– Лалла? – Он удивленно вскинул брови. – Что ты тут делаешь – одна, в темноте?
Он повернул выключатель лампы, и комната мгновенно наполнилась светом, в котором не стало места призрачным теням. Грей шагнул в комнату, такой реальный, такой родной, что у Лаллы отлегло от сердца.
– Извини, – смутившись, произнесла она и поспешно приблизилась к нему. – Я хотела еще раз взглянуть на Джейн… Я столько слышала о ней от разных людей, но мне кажется, она до сих пор остается для меня загадкой.
Грей окинул портрет каким-то безразличным взглядом и отвернулся, посмотрев в окно.
– Не трать время зря, – сказал он. – Джейн ушла. Ее больше нет. И никогда больше она не будет частицей моей жизни.
Но Лалла не отрывала взгляда от картины – она словно притягивала ее.
– Знаешь, почему-то у меня возникло чувство, что Джейн сейчас в этой комнате, с нами…
Грей ласково погладил ее по голове.
– Успокойся, Лалла, этого не может быть. Я не хочу, чтобы тебя посещали подобные мысли. – И он торопливо увел ее из комнаты, будто и сам почувствовал себя нехорошо. – Я думаю, надо устроить бал в честь помолвки Дейзи и Тодда, – поспешил он сменить тему разговора. – Надеюсь, ты не откажешь в помощи?
– Да, конечно, – машинально ответила она, все еще думая о бывшей жене Грея. – Надо бы попросить Миллисент напечатать приглашения. Если, конечно, она не слишком занята работой.
Грей кивнул. Они шли по широкому коридору, обнявшись, и Лалла воскликнула:
– Ах, все получилось так необыкновенно! Я ведь приехала просто погостить у Дейзи, а теперь остаюсь по случаю ее помолвки.
– Так, значит, ты пока не возвращаешься в Париж? – В глазах Грея засветились огоньки надежды.
Лалла улыбнулась. С каких это пор Грей Четвин стал просто спрашивать о ее планах, а не требовать отчета, как было раньше? Действительно, он очень изменился, подумала она.
– Нет, я не хотела бы возвращаться в Париж.
Грей остановился и заглянул ей в глаза.
– Пока не хотела? – уточнил он, и она прекрасно поняла, что скрывается за этими словами.
– Если только ты не захочешь составить мне компанию.
Он задумчиво опустил веки и прижал Лаллу к себе еще крепче.
– Я так благодарен тебе!
– Видишь, не только мужчины любят чувствовать себя собственниками. Грей Четвин, просто я больше не хочу разлучаться с тобой никогда. – Лалла опустила голову на его плечо.
В ответ Грей рассмеялся, и к ней наконец вернулось чувство спокойствия и радости, покинувшее ее в тот момент, когда она переступила порог музыкальной комнаты. Лалла улыбнулась. Да, Грей прав: Джейн действительно ушла из его жизни. Навсегда.
Правда, очень скоро ей пришлось пожалеть о столь поспешных выводах.
Глава 11
Лалла вышла из ванной и тщательно вытерлась большим полотенцем, пропитанным запахом лаванды. До бала в честь помолвки Дейзи и Тодда оставалось менее двух часов.
Три недели со дня объявления пролетели как один день. Вместе с Миллисент и Дейзи она подолгу засиживалась вечерами, составляя списки гостей, подписывая пригласительные карточки. Отдавались нескончаемые поручения по хозяйству, продумывались все детали шикарного бала на триста персон. И вот несколько дней назад из Нью-Йорка и с летних дач Беркшира и Ньюпорта начали съезжаться приглашенные. Поскольку разместить всех в Диких Ветрах не представлялось возможным, кое-кто останавливался у знакомых, живущих неподалеку от Четвинов.
Толпа гостей, казалось, заполнила весь большой дом. Гул радостных голосов звучал повсюду: и в большой зале, и на террасе, и на лужайке перед домом. Это были те же самые люди, которые всего несколько месяцев назад, одетые в траур, со скорбными лицами приезжали выразить соболезнование по поводу безвременной кончины жены Грея. Как цинично светское общество, подумала Лалла, посмотрев в окно.
Она вернулась в спальню и начала одеваться. Но тут в дверь постучали, и, открыв, Лалла увидела Грея. Прекрасный новый темно-синий костюм подчеркивал стройность его фигуры; светлые волосы, чуть влажные после ванны, отливали золотистым блеском.
Грей окинул ее взглядом с головы до ног, и в его потемневших глазах Лалла прочла откровенное желание.
– Ты убийственно хороша сегодня, любовь моя! Жаль, у нас слишком мало времени. На самом деле я принес тебе вот что. – И он протянул ей узкую длинную коробочку.
Лалла заглянула внутрь, и глаза ее расширились от удивления. Это был «Огненный изумруд».
– Я хотел, чтобы ты была вечером в этом ожерелье.
«Огненный изумруд» носила жена Грея. Лалла смутилась:
– Спасибо. Конечно, это большая честь, но…
Он ласково посмотрел ей в глаза и прижался к щеке. В тот же момент Лалла ощутила знакомое жжение внизу живота.
– Не волнуйся, ожерелье только подчеркнет твою прелесть.
Грей вышел, и Лалла продолжила свой туалет. Отложив «Огненный изумруд» на время в сторону, она позвала Биртни, чтобы та помогла ей застегнуть изящное шелковое платье, украшенное многочисленными бусинками. Ее локоны кокетливо падали на плечи. Оставалось надеть только ожерелье.